|
Интермедия* (1, 2, 3)
Туманность Херрона я облетел в течение трех дней, не задаваясь какой-либо конкретной целью, а просто ради экскурсии. Как говорили наши далекие предки – на людей посмотреть и себя показать. Ничего особенно нового я не увидел – типовые станции с типовыми жилыми отсеками, стандартные причалы, и снующие по сектору суденышки, суда, большие суда и циклопические дредноуты, вроде нашего домашнего Аргона-1. Молодой парень, только начавший ощущать красоту и безбрежность космоса, я подсознательно сопротивлялся этой иррациональности, и рассудок мой хватался за любой объект, отличающийся основательностью и незыблемостью, а таковыми были крупные военные корабли. Разговаривая со своими соплеменниками, я понемногу свыкался с мыслью, что все материальные объекты этого, как мне тогда казалось, очень непростого мира: 1) имеют свою цену и 2) свою цену обязательно имеют. Поэтому никто и никогда не запретит мне купить на верфи свой Колосс, если я заплачу за него. Однако вместе с этой простой и трудной правдой, до меня доходило, что кроме вещей есть еще не-вещи, которые денежной цены попросту не имеют, и проникаясь этой мыслью я лучше понимал некоторые расхожие выражения, дошедшие до нас с первоначальной Земли.
Прыгнув второй раз в своей жизни сквозь Врата в Берлогу, я уже не мучил себя странными мыслями, а просто прошел сквозь прозрачную нематериальность, умерев и родившись одновременно. Выведя на вспомогательный монитор информацию об электростанции, и поставив автопилот на курс, я начал изучать предмет, а именно – сколько стоят батареи, где их можно продать, и нельзя ли сбросить цену при закупке. Хватило моих стараний ненадолго, и уже через час я задумчиво жевал свою котлету, бездумно глядя в черноту за прозрачным колпаком рубки. Какая разница, что и сколько стоит? Как говорилось, ввяжемся в драку, а там посмотрим. Глаза сами собой закрылись, и я задремал под мерный и тихий гул вибрирующего корпуса.
Мне впервые за полгода приснился папа. Хороший, живой папа, а не фоторобот на бездушной плоскости. Он широко улыбался и говорил не шевеля губами, но я очень четко его слышал и понимал.
- Повезло тебе сынок, выбрали тебя. Теперь вся вселенная будет жить так, как ты того захочешь. Вся вселенная кроме тебя. Знал я одного такого парня, и работал на него. Он хотел, чтобы я на него работал, поэтому так оно и было. Это было отличное время, сынок – ты тогда уже подрос и мы с мамой могли тебя оставлять одного на станции, а сами делали хорошее дело. И человек тот был доволен, и мы развивались. А если возникали трудности – появлялся наш работодатель и все решал, так, что мы только диву давались. Иногда только я его спрашивал, почему он так делает, а он всегда отмахивался – не знаю, мол, делаю и все. И я тогда всегда думал и понимал, что он и сам ответ на этот вопрос не знает.
- Пап, а почему вся вселенная кроме меня?
- А потому сынок, что….
Резкий сигнал бортового компьютера выдернул меня из забытья – моя маленькая лодка плыла уже меж огоньков посадочной линии в сторону стыковочного узла электростанции.
___________________________________________
Этим словом земляне называли маленькие фрагменты в своих представлениях, не относящиеся к главной линии произведения.
Продолжение следует... |
